В газету обратился наш земляк, проживающий сейчас в Могилеве, Александр Петрович Грабский. Он рассказал о своей семье, о родных людях, которые защищали Родину от фашизма, и выслал семейные фото. Он считает, что для тех, кто постарше, это будет интересно, да и молодежь обратит внимание на историю Кричева, написанную ее жителями.
«В каждой семье в Беларуси есть свои герои прошедшей войны. На нашем семейном генеалогическом древе они отмечены звездочкой, их девять. В октяб­ре прошлого года умер наш последний ветеран, участник Великой Отечественной войны, дошедший до Чехословакии, Игорь Петрович Акилов – муж тети Аллы. Ушло поколение, он прожил 94 года.
Мой рассказ о военном прошлом семьи Федора Ермолаевича и Евдокии Васильевны Вырво. Это мои дедушка и бабушка, они проживали в Кричеве по улице Речная, дом 1. У них было семеро детей.
В детстве меня, Александра Грабского, и моих братьев Алексея и Валентина называли Ярмолины, это от имени прадеда Ермолая Осиповича Вырво (1840-1925 гг.). Также назызвали и детей Вырво, мои мать, дяди и тети тоже были Ярмолины…
Дедушка Федор ушел на войну в 41-м. Нам известно, что в 1942 он пропал без вес­ти. Бабушка Дуня, так мы все называли ее, вместе с шестью детьми осталась в оккупированном Кричеве. Старшей Вере – моей матери, к началу войны было 22, младшей Светлане – 2 годика, средняя Мария училась в Удмуртии. А еще – мал мала меньше: подросток Володя – 17 лет, Антонина – 7 лет, Леонид – 6 лет, Альбина – 3 года.
О жизни в оккупации бабушка говорила мало, в моей памяти остались обрывчатые воспоминания. Тетя Тоня рассказывала, что в военные годы ее замучили фурункулы, вылезали по всему телу. Врачей не было, выживали, как могли. Пришлось Евдокии Васильевне обратиться к немецкому врачу, жившему в их доме, из которого они сами были выгнаны. Доктор несколько раз мазал Тоне фурункулы и давал ей лекарства. Однажды врач сказал девочке, чтобы пришла назавтра – продолжить лечение. Но утром он куда-то торопился и велел прийти вечером, а вечером его уже не было в Кричеве. Немцы начали отступать. Жители ушли за Сож.
Кричев освободили 30 сентября 1943 года. На Ермолину гору, где от хозяйства осталась сгоревшая хата, два угла забора, половина ворот и уцелевшая баня, вернулась 43-летняя Евдокия с шестью детьми, убереженными ею при обстрелах, бомбежках, в голодные годы оккупации.
Сразу после освобождения Кричева мой дядя, Владимир Федорович, был призван в ряды Красной Армии и направлен на фронт. О его судьбе мы узнали только в год 50-летия Победы. Через архивы ­МО СССР его двоюродный брат из Ленинграда, Владимир Михайлович Вырво, нашел место захоронения.
Только в 2020 году в списках погибших в Беларуси узнаю дату – рядовой В.Ф. Выр­во убит 6 декабря 1943 года. Молодого парня не стало через два с лишним месяца после призыва, он погиб в сорока километрах от родного дома, ему было только 19 лет…
Весной 9 мая 1995 года под Чаусами, у братской могилы, встретились больше десяти наших родственников, чтобы впервые за 50 лет помянуть погибшего на его могиле. К этому времени уже не было в живых его матери – бабушки Дуни, моей матери Веры Федоровны, дяди Лени… В то время в лесу около братской могилы были оборудованы столы с лавочками, людей было много. К нам подошла женщина, которая рассказала, как летом 1946 года, комсомолкой, вместе с такими же, как она, откапывали из отдельных могил погибших, переносили тела в братскую могилу и собирали солдатские медальоны. Затем составлялись списки и передавались в военкомат.
Война забрала не только моих деда Федора и дядю Володю, она сломала жизнь моей матери. Вот ее довоенная «Зачетная книжка» в Минской зубоврачебной школе, она отличница. На одной из страниц значится: на «отлично» сдан очередной экзамен – 22 июня 1941 года.Она не стала зубным врачом. После войны мать работала в райфинотделе, на заводе резиновых изделий, а бабушка была известна многим женщинам как повитуха, принимала на Забелышине роды, подарила жизнь многим моим сверстникам, в том числе мне и моим братьям…».

Источник: